Что-либо изменится? Конечно, нет. Губернаторы, правительство и санврачи как обладали правом и возможностью введения ограничений и QR-кодов на отдельных территориях, так и имеют. Поэтому отложенный (заметим — отложенный, а не закрытый) законопроект, как и законопроект о QR-кодах на транспорте, кстати — это просто временное решение.
С чем оно связано? С общественным недовольством? Возможно. Тут как раз социологи услужливо подогнали нужную цифру: 52% населения отрицательно относится к кодам. Думаю, что гораздо больше, но не суть. Однако мнение населения для режима — пустой звук. Он сам рисует это мнение. Если надо — то всегда найдется заслуженный орденоносный депутат с письмами трудящихся, которые потребуют ровно то, что нужно в данный момент власти.
Скорее всего, отложенный законопроект имеет адресатом Запад. Конкретно — проектировщиков «нового порядка». Повод предельно понятный. «Мы к вам со всей душой, миллион человек убили, и если надо — поубиваем сколько нужно, а вы...» Хотя на самом деле это сами кремлевские с точки зрения Шваба и Ко всё завалили: должны были дать 80 процентов уколотых, а не вытягивают даже с приписками половину. Как к таким серьезно относиться? Поэтому российскую знать всё более отчетливо прижимают на международной арене, откровенно указывая ей на место, которое она полагает незаслуженно низким.
Отсюда и военные упражнения с бряцаньем оружия, отсюда и неадекватные «ультиматумы» с бредовыми требованиями. Теперь вот угроза выйти из проекта «новой нормальности» (а введение цифрового апартеида — важнейшее условие участия в этом проекте). Цель на самом деле одна: относитесь к нам если не как к равным, то более вежливо. Хватит нас тут шпынять по пустякам!
Есть ли за этим шантажом что-то? На мой взгляд, ничего. Российская номенклатура привязана к глобальным проектам (неважно — западному, китайскому или если появится — хоть к марсианскому). Она привязана потому, что не является субъектом. За душой у нее нет ничего. Ей нечего предъявить, нечего защищать, кроме украденного у народа. Поэтому она всегда будет вторичной. Неадекватность и психические проблемы не позволяют оценить реальное положение вещей, поэтому российская знать питает иллюзии, что крик и демонстрация нервных срывов («Держите меня семеро!») могут как-то изменить ситуацию.
Не изменит. И не может изменить. Варианта всегда два — или быть, или казаться. Российская номенклатура не может «быть», у нее попросту нет для этого данных. Она может только «казаться». Поэтому и действует исключительно в такой парадигме.