Ну, вообще-то, у подобного типа войн давно есть определение — геокультурная борьба, поэтому изобретать названия, конечно, можно, но в целом это только напускает пыль и туман. И только.
Есть три известных типа борьбы: геополитическая (борьба за ресурсы), геоэкономическая (борьба за инфраструктуру) и геокультурная (борьба за смыслы). Из них геополитика — наиболее архаичная форма борьбы. Борьба за территории — одно из ее проявлений. Захват и аннексия Крыма — яркий пример такой дикой архаики. И неудивительно, что современная Россия ведет исключительно геополитическую борьбу — это всё, на что она сегодня способна.
Проблема в том, что другие типы борьбы под силу лишь всё более развитым странам и субъектам. И геокультурная борьба на сегодняшний момент — это высший пилотаж, в который современная Россия просто не вписывается. Борьба за смыслы предполагает наличие диверсифицированного и пригодного к адаптации образа будущего. Советский Союз таким образом обладал. Назывался он «социальная справедливость» - в противовес образу будущего Запада, который базировался на ценности «свобода». Оба образа были высокоадаптивными и могли трансформироваться в зависимости от культурных, ментальных, исторических и иных традиций и особенностей практически любой территории планеты. В определенном смысле речь идет об идеологическом и секулярном аналоге мировой религии. Сект много, много и разных локальных религий, но мировыми из них стали только те, кто сумел создать систему ценностей, привлекательных для разных культур и цивилизаций.
Вопрос, который логично вытекает из сказанного: есть ли у России настоящего такая идея, которая могла бы стать инструментом геокультурной борьбы (или по Ильницкому — ментальной войны)? Что может предложить хотя бы своему народу шайка воров и преступников, захвативших власть в стране? Какой смысл, которого нет у вероятного противника?
Единственное, что сумел выдавить из себя режим — все тот же архаичный солидаризм, идейную предтечу фашизма. Нужно сплотиться вокруг скреп и ценностей, вокруг национального капитала, в противном случае придут солдаты НАТО и сами понимаете... Идея общности ограбленного ветерана с миллиардером, сколотившем свое состояние как раз на грабеже этих самых ветеранов, выглядит не слишком привлекательно. А строительство сословно-феодального общества, в котором новые владетельные сеньоры неподвластны и неподконтрольны ни народу, ни закону, ни совести — как такое общество способно конкурировать с враждебной идеологией, к примеру, свободы?
Неудивительно, что в исламских регионах России (и не только России) внезапно стали привлекательны идеи того же Исламского государства — которое выдвинуло образ справедливого (пусть и специфически справедливого) устройства общества в качестве базового смысла. Пока эти идеи задавлены силой, но нет ни малейших сомнений, что мы увидим их реинкарнацию, как только пресс террора будет снят. В России или в како-либо стране, где ислам является доминирующей или значимой религией. И даже не потому, что идеи ИГИЛ привлекательны, а потому, что в противовес им никто ничего не предлагает. Голая бесплодная пустыня вместо образа будущего, неудивительно, что она заждалась хоть чего-то.
Понятно, почему министерство обороны завело речь о войне нового типа. Минобороны нуждается во внешнем противнике просто потому, что только внешняя угроза является источником роста бюджетных ассигнований на борьбу с ней. И чем непонятнее угроза, тем больше можно выбить средств на борьбу с ней.
Однако в данном случае вопрос не входит в компетенцию военного ведомства. Геокультурная борьба ведется всей системой одновременно. И только успешная социальная система, способная генерировать привлекательные смыслы, имеет шанс в этой борьбе. Компрадорская, криминальная и деградирующая Россия под властью гангстеров проиграет в такую войну, даже не вступив в нее.