Москва остается на карантине минимум до начала июня, хотя, скорее всего, и этот срок будет продлен. "Распечатываются" только стройки и работа промпредприятий, но в их отношении мотив вполне очевиден - на этих объектах задействованы гастарбайтеры, и они уже являются серьезной угрозой, которая может окончательно разрушить сложившуюся крайне неопределенную обстановку. В случае вспышки насилия с их стороны ситуация может немедленно рухнуть. Собянин же уже практически превратился в ведущую политическую силу в стране на фоне сбежавшего президента и исчезнувшего в больничных недрах премьера, так что ему неожиданности совершенно точно не нужны.

Москва быстро превращается в город, практически непригодный для жизни. Борьба с коронавирусом перешла в формат борьбы с москвичами. И угрозы со стороны Собянина носят уже вполне предметный характер - ужесточение режима идет на фоне ожиданий выхода из карантина. В какой-то момент люди осознают, что на самом деле никто выводить их в "нормальный" режим уже не собирается, но к этому моменту московские власти рассчитывают установить в мегаполисе настоящий и вполне дееспособный цифровой, а возможно, и полноценный, фашизм. Все что мы сейчас наблюдаем - это как раз создание этого режима.

Действия Собянина в определенном смысле вполне рациональны - он осознанно ведет Москву к масштабному бунту. Но бунту контролируемому и с перспективой безусловной и максимально эффективной его ликвидации. Подавление мятежа сделает его победителем, и тогда вопрос о власти в стране будет решен в его пользу. Вся российская номенклатура следит, как именно московский мэр справится с этой задачей, и по результатам примет (или наоборот - отвергнет) Собянина в качестве нового лидера. Путина, судя по всему, начинают списывать со счетов, так как он самоустранился и не ясно, как он вообще намерен возвращаться к власти. А власть - игра с нулевой суммой. Если кто-то ее отдает, то кто-то и забирает. У Путина сегодня она каждый день просто утекает из рук.

В рамках такого сюжета действия Собянина пока выглядят вполне рациональными - он постепенно ужесточает режим, при этом ликвидируя даже возможность хоть какой-то организации нарастающего протеста. Формальный повод для ужесточения очевиден - продолжающаяся эпидемия, в которой виноваты недисциплинированные горожане. Дисциплина "по Собянину" выглядит на удивление просто - все должны сидеть и тихо подыхать по квартирам. Не хотите тихо или не хотите сидеть - значит, виноваты в росте эпидемии.

Стратегия московского начальника выглядит вполне убедительной, однако он может переоценить свои собственные возможности по подавлению бунта или недооценить его возможные масштабы. То, что гастарбайтеров сегодня пытаются "вывести за скобки", вернув их на работу - это как раз попытка снизить риски и неопределенности перед решающим раундом. Однако главное событие - это массовый протест и выход на удицу москвичей, которые рано или поздно поймут, что их действительно намерены уморить, причем без дураков. Подготовка к этому событию и есть то, чем сегодня занят Собянин. Это его ключевая задача - спровоцировать острый кризис и выйти из него победителем.