И еще одно соображение, связанное с внезапно начавшимся транзитом власти. "О, как внезапно кончился диван!" © (Вишневский)

У верховной власти было минимум три варианта транзита. Самый простой - убрать ограничения на сроки пребывания на посту президента. Самый сложный - через Союзное государство и расширение вертикали управления за счет Белоруссии. И самый опасный - через создание Госсовета. Путин выбрал именно самый опасный. В чем же его риски?

О первом очевидном риске я уже писал и говорил - это разрушение балансов управления. Сама по себе конституция, если не заострять внимание на ее буржуазно-демократический характер, была довольно добросовестно переписана по западным протоколам, которые очень качественно описывают именно баланс всех ветвей власти, как ключевую базу устойчивости. И нужно отметить, что запас устойчивости у этой системы действительно огромный - она выдержала все эксперименты, которые проводили неграмотные уголовники с государственным управлением все последние 20 лет. Трещала, пускала ветры, но держалась. Однако сейчас всё меняется - в этой конструкции не предусмотрена четвертая власть. Прессу часто называют четвертой властью, но институционализировать ее в конституции никто не спешит. Путин же пошел на этот смелый эксперимент, плохо представляя себе последствия. Возможно, вообще их не представляя. Не обладая ни малейшими зачатками стратегического мышления (вопреки всем умильным потокам елея и патоки), он всегда решает сугубо текущие задачи. И всегда реактивно. Как амеба - наткнулся на препятствие - выпустил ложноножку, обтек его и ползешь дальше. Ну кому придет в голову задаваться вопросом о стратегии амебы? Жрать и ползти - вот и вся стратегия. Куда и зачем - неважно.

Разбалансировка структур управления в случае появления четвертой власти, причем вне зависимости от ее административного функционала, гарантирована. Причем чем больше полномочий подгребет под себя Госсовет, тем быстрее будут происходить процессы деструкции и распада. И остановить их будет невозможно.

Второй список проблем можно обозначить известной фразой - правители России практически всегда понятия не имеют о той стране, которой они по стечению обстоятельств поставлены управлять. Что в целом неудивительно: Россия - одна из крайне немногого списка стран, которые одновременно являются цивилизациями, то есть, целостной самодостаточной системой, состоящей из взаимно интегрированных и обладающих мощным синергетическим эффектом частей-комплексов: экономическим укладом, духовностью, политическими традициями и социальной системой. Эта система является наиболее устойчивой среди всех остальных социальных систем именно в силу глубокого проникновения друг в друга всех ее составных частей. Соответственно, рассуждать о России и представлять ее в качестве "обычного" государства - заведомо создавать ошибочную модель своих рассуждений. Ну откуда у завклубом из Дрездена и его друзей за гаражами найдется адекватное представление о государстве-цивилизации?

Одной из крайне устойчивых особенностей российского стиля управляения является глубокая сакральность власти. Что с одной стороны, ее сила, с другой - несомненная слабость. Звание Отца народа неразрывно связано с его формальными полномочиями. У нас невозможно стать каудильо Франко или Дэн Сяо Пином, которые издалека зорко наблюдают за происходящим и обладают тотальным влиянием на всех формальных руководителей государства.  У нас можно стоять над ними, обладая абсолютным контролем и правом мгновенного изгнания с олимпа, но при этом такое право должно быть именно формальным, ни в коем случае не моральным. Моральный авторитет для России в управленческом смысле - величина, равная нулю.

То, что сейчас делает Путин, в общих чертах уже понятно. Благо, у госпереворота есть свои собственные законы, и его нельзя проводить медленно и неспешно. Он всегда должен быть стремительным, а потому спрятать что-либо невозможно.

Суть всех "реформ" Путина сегодня предельно очевидне - он ослабляет все ветви власти, дезорганизуя и распыляя их полномочия. Размазывая их между всеми структурами управления. Возникает конфликт, который требует арбитража - и вот здесь возникает Госсовет, который и должен будет эти конфликты разрешать в режиме какого-то арбитража. Но в том и закавыка, что подобный арбитраж не может быть административным - в формальном поле такие конфликты разрешаются судом. Он может быть только моральным или идеологическим. В СССР существовала четвертая власть - партийная. Но она опиралась не на моральный авторитет, а на идеологический, имея в качестве формального права коммунистическую идеологию и решения партийных съездов. Не стоит упоминать, что фраза "партбилет на стол" означала крах карьеры любого руководителя любого уровня и ранга. И именно партия решала, кто из руководителей соответствует моральному кодексу строителя коммунизма и генеральной линии, а кто - не очень.

Идеологии у Путина нет. И не будет никогда. Других формальных оснований для арбитража, кроме своего авторитета (надутого пропагандой) у него нет. А потому система управления очень быстро придет к выводу, что она сама очень неплохо справляется, и уж точно лучше, чем если над ней будет надзирать непонятно кто и непонятно по какому праву. Лидер нации без полномочий и формальной должности Главного в России никогда не был и не будет лидером. И это железобетонный факт.

Но об этом Путину никто не рассказал, а потому он и пытается создать кадавра, который либо окончательно разрушит зависшую систему управления, либо даст ей цель - убрать это непонятное пятое колесо в телеге. Эту непонятную четвертую власть.

Я уже писал ранее, что Госсовет может иметь смысл только в одном случае - в случае исполнения им идеологических функций. Но поправки к конституции вообще никак не затрагивают 13 статью - да и не могут затронуть, так как она включена в неизменяемую первую часть конституции. А строго в административном поле вся путинская конструкция сожрет себя сама. Либо накроется окончательно. Что скорее всего, так как она и сейчас дышит на ладан и совершить героическое усилие для нее - это как 90-летнему деду принять горсть виагры. Единственное, кого он удивит - это свое собственное сердце, которое не выдержит молодого задора.