В Йемене точно так же есть свой нелегитимный, но законный президент Мансур Хади, опирающийся исключительно на иностранные штыки, как и Асад в Сирии. Есть точно такие же радикальные исламисты, ничем не отличающиеся от террористов в Сирии - движение Ансар Алла, которое ведет борьбу за установление клерикального йеменского имамата с продажной коллаборационистскиой кликой Мансура Хади. Есть иностранные интервенты в лице сил ЛАГ и принимающего опосредованное участие в этой войне Ирана.
Правда, в России отношение к этой войне тоже зеркальное - террористы Ансар Алла, которые ничем не отличаются от какой-нибудь Джебхат ан-Нусры или ИГИЛ (за тем отличием, что они - радикальные шииты) в России среди наших пропагандистов представляются борцами за свободу и независимость своей родины. Соответственно, нелегитимный президент Мансур Хади, призвавший интервентов на свою землю - продажный коллаборационист. Хотя ровно такая же ситуация в Сирии с точно таким же преидентом Асадом, призвавшим иностранные войска для своей поддержки, так как с опорой внутри страны дела у него обстоят совершенно неважно.
Если же отрешиться от пропагандистких клише, то йеменский конфликт, который начался в 11 году на фоне Арабской весны как революция против диктатуры бессменного диктатора Али Абдаллы Салеха, быстро перешел в специфический чисто йеменский конфликт Юга и Севера, отягощенный новыми факторами - вводом в уравнение экспансионистских интересов Ирана, активности местной Аль-Кайеды, переформатирования племенных интересов (Йемен - единственная арабская страна, в которой фактор трайбализма остается одним из ведущих во внутренней политике. Салех относительно с успехом боролся с этим явлением, но и только. До сих пор йеменская армия - это по сути, обученное племенное ополчение, выполняющее распоряжения племенных шейхов, а уж затем подчиняющееся воле командиров и главнокомандующего. В том смысле вести речь об йеменской армии, как об участнике войны, проблематично - она не едина, она подчиняется соображениям тактических и ситуативных союзов различных племен, делегировавших своих представителей в вооруженные силы).
Тем не менее, основа конфликта - это противостояние Юга и Севера страны. Верные Мансуру Хади войска в военном отношении слабы, а он вынужден маневрировать между интересами различных кланов и групп Юга Йемена и интересами внешних спонсоров, в первую очередь ОАЭ и Саудовской Аравии. Вопреки сложившемуся мнению, Саудовская Аравия в этой войне принимает очень ограниченное участие, ведя в основном авиационную поддержку корпуса интервентов и защищая свои территории в провинциях Джизан, Наджран и частично - Асир на юге страны. В каком-то смысле, позиция саудитов здесь симметричны позиции России в сирийской войне - ограниченное участие с воздуха и попытка политического влияния на оккупированных коалициях территориях. Единственное отличие Эр-Рияда от Москвы в том, что у Путина есть гигантские запасы советского оружия и боеприпасов, которые он обрушивает на головы сирийского населения. Саудовская Аравия не имеет таких запасов, а потому воюет "с колес", закупая авиабомбы и ракеты - преимущественно в Англии.
При этом саудиты крайне ревностно относятся к упражнениям ОАЭ, которые и несут основную тяжесть наземной войны. Эмираты нуждаются в контроле над каким-нибудь крупным портом Йемена для укрепления своих позиций на очень важном морском маршруте поставки нефти в Европу. Саудиты сумели предотвратить захват Эмиратами Адена, теперь ОАЭ рвется к Ходейде.
С одной стороны, захват Ходейды - важнейшего порта Йемена на Красном море - будет означать практически конец войны, так как через этот порт Иран снабжает хуситов, другого пути нет. Далее Ансар Алла будет вынуждена уходить в горы, после чего вопрос о ее локализации станет вопросом времени - ресурсные возможности коалиции и хуситов несопоставимы. Положение Ансар Алла усугубляется тем, что после убийства Салеха значительная часть армии, которая поддерживала бывшего президента, отказалась от союза с хуситами.
С другой стороны, саудиты категорически не желают, чтобы Ходейда досталась ОАЭ или ее прокси - группировке "Южное сопротивление", что, в сущности, одно и то же. Соответственно, Саудовская Аравия создает существенные проблемы, выстраивая противодействующие Эмиратам и их прокси союзы среди местных йеменских племенных объединений. В результате война идет крайне странная, где за хуситов, скорее, воюет не их мастерство и доблесть, а противречия между их противниками.
Чисто в военном отношении операция по захвату Ходейды идет примерно так же, как операция по отсечению донбасского ополчения от границы летом 14 года: интервенты вытягиваются "кишкой" вдоль моря, продвигаясь к порту, до которого остается совсем немного. Конфигурация "кишки" и определяет действия хуситов - они совершают постоянные налеты на коммуникации противника, однако существенных проблем создать не могут - налеты носят характер "напал-убежал" и ничего серьезного из себя не представляют. Потери суданских наемников, которые в изобилии участвуют в наступлении, мало кого беспокоят - это тоже в каком-то смысле аналог иранских прокси в Сирии или российских ЧВК, которых никто не считает: ни наниматели, ни противники. Кого смогли - вывезли, кого не смогли - прикопали и забыли.
В отличие от Сирии в Йемене перспектив у Ирана немного. Хуситы имеют серьезную поддержку, но крайне локальную: в основном в ареале обитания радикальной шиитской общины на севере страны. С остальными им приходится договариваться, что означает лишь то, что в случае крупного поражения (или серии локальных) союзники переметнутся на сторону победителя, что, в общем, уже постепенно и происходит.
https://zen.yandex.ru/media/el_murid/iemen-zerkalnyi-konflikt-5b239b470edb7500a9906dfb