https://el-murid.livejournal.com/3594109.html
https://el-murid.livejournal.com/3594306.html
Итак, для того, чтобы гарантировать прокладку двух транзитных маршрутов в Европу и обезопасить их от «наездов» с стороны европейцев в будущем, Кремль должен создать для Европы угрозу (а еще лучше несколько), которые и станут такой гарантией.
Это, конечно, не очень хорошо с точки зрения долгосрочной, а то и среднесрочной стратегии, но обстановка вынуждает. Нам бы ночь простоять да день продержаться. В таких условиях завтра — это уже очень далекий горизонт планирования, за который и заглядывать-то некогда. Лучше бы договариваться полюбовно, но конфетно-букетный период Путина и Европы давно завершился, вопрос «Ху из мистер Путин» уже никто не задает, для всех уже всё абсолютно понятно, ни о каком доверии и уж тем более симпатиях к Путину и его режиму в Европе нет и не будет никогда. Любовь возможна только по очень серьезному принуждению. 50 оттенков серого — единственный сценарий отношений между такими партнерами.
Чтобы не гадать, о каких угрозах задумались в Кремле, нужно следить за: а)направленностью нашей пропаганды и б)контактами и визитами.
Пропаганда пока отрабатывает тему величия Путина в преддверии выборов, поэтому в ближайшие три месяца она будет занята славословиями ему, величию. Электорат не имеет достаточных объемов оперативной памяти, поэтому перегружать его избыточной информацией, не относящейся к приоритетной задаче, пока не будет никто.
С контактами и визитами сложнее, так как их далеко не всегда можно интерпретировать. Официальные сообщения о теме визитов призваны скорее прикрыть реальную тематику, чем осветить ее. Тем не менее, по выбивающимся из общего тренда событиям определенные выводы делать можно.
Визит Омара аль-Башира в Москву и личный вояж Путина в Сирию, Каир и Анкару — очень хорошие маркеры происходящего.
Интерес к Египту довольно понятен и прозрачен. Египет важен для Кремля с точки зрения запуска проекта на территории Ливии, тем более, что хоть и неявно, но информация о наличии людей, занимающихся военными вопросами на территории Ливии, уже проходила ранее.
Ливия — очень удобная площадка для создания Европе очень серьезных проблем, причем противодействовать им европейцам чрезвычайно сложно. Ключевое понятие - «беженцы».
2015 год показал, что европейские институты, вполне справляющиеся с немалым потоком внешней миграции, обладают конечным запасом прочности. Миллион беженцев в Европу в течение 2015 года имел несколько пиков в отдельные месяцы, с которыми европейские структуры справиться не смогли.
При этом нужно учесть, что миллион беженцев в 15 году — это не только Ближний Восток и Северная Африка. Более половины беженцев 15 года — это выходцы из самой Европы, точнее, ее неблагополучных окраин вроде бывшей Югославии. Однако вторая половина — арабы и африканцы — перегрузили возможности евроструктур и вызвали кризис, очень серьезный кризис. Причем если бы беженцы распределялись равномерно — то даже в этом случае европейцы смогли бы справиться и с миллионом человек. Но пиковые значения стали для Европы чем-то близким к катастрофе.
Еще один момент. Ливия традиционно являлась и продолжает являться основным транзитным коридором, через который пытаются пробиться в Европу беженцы из Африки. То есть, не сами ливийцы бегут в Европу (хотя их немало), а выходцы из более южных стран континента: Чада, Нигера и так далее. Ливийцы на этом даже зарабатывают, переправляя несчастных в Европу.
При Каддафи Ливия довольно плотно контролировала этот поток и во многом служила европейским буфером и щитом на южном направлении. Война 11 года для европейцев стала выстрелом в собственную ногу, но с другой стороны, кто сказал, что европейские политики — умные люди?
Сегодня в Ливии установилось относительное равновесие между враждующими силами, сформировавшимися по итогам ливийской революции и гражданской войны. Соответственно, поток беженцев через Ливию вошел в относительно стабильные параметры, хотя, безусловно, имеющими более высокие значения, чем при Каддафи.
Вот здесь и порылась собака. Возобновление гражданской войны в Ливии немедленно приведет к усилению исхода беженцев через ее территорию, а при известном проектировании этой войны можно создать вполне регулируемый по своим значениям поток.
Инструментом возобновления и интенсификации гражданской войны может стать генерал Халифа Хафтар, личные цели которого в данном контексте несущественны. Важно то, что оказав Хафтару прямую военную помощь, Кремль может спроектировать серьезную проблему для Европы. Мало того, Кремль в таком случае будет иметь возможность увеличивать-уменьшать объем транзита беженцев простым действием: усилением-уменьшением объема помощи Хафтару. Здесь прямая зависимость: чем большую помощь Кремль окажет генералу, тем активнее будут идти боевые действия, тем выше поток беженцев через Ливию. И наоборот.
Естественно, что никто никому не верит, а поэтому Кремлю придется отправлять в Ливию не только танки, автоматы и снаряды, но и людей, занимающихся теми самыми вопросами. Советников, ЧВК, возможно, даже какие-то регулярные части. Естественно, для борьбы с ИГИЛ, который в Ливии наличествует, и даже во вполне товарных количествах.
(Кстати, здесь возникает любопытный момент для нашей ура-общественности, которая в свое время закатывала глаза при одном упоминании имени Каддафи и цитировала агитку Мусы Ибрагима про небывалые социальные достижения Джамахирии. Агитка так себе, типа нашего «Сделаноунас», вранье на вранье — но работала, особенно на незамутненное и необремененное информацией сознание. Так вот, сегодняшний ливийский ИГИЛ во многом — это как раз бывшие каддафисты. Ситуация один в один как в Ираке, где баасисты подались в ИГИЛ просто потому, что иной перспективы им не оставили. Поэтому нашей упоротой общественности придется делать героическое усилие над своим мозгом, чтобы с одной стороны, продолжать восхищаться Каддафи, с другой — требовать крови ливийского ИГИЛ. Выход, конечно, есть — игнорировать реальность. Тогда вполне возможно совместить в одной голове такое противоречие. Без проблем.)
Европе будет очень сложно противопоставить такому сценарию что-то симметричное. Вмешаться в ливийские события на любой стороне будет означать интенсификацию гражданской войны, чему Кремль будет только аплодировать. Не вмешиваться — значит, придется идти с Кремлем на переговоры, целью которых для Европы будет прекращение российской помощи Хафтару, ну, а для Кремля вопросом переговоров станет, понятно, Северный поток-2 и его беспроблемное строительство и эксплуатация в заявленных проектных параметрах.
Второй визит — визит Омара аль-Башира в Москву. Плюс достигнутые договоренности по строительству военной базы России вблизи Порт-Судана. Направленность договоренностей — создание угрозы на Красном море — важнейшей транспортной артерии для Европы. В рамках этого проекта не исключено даже вмешательство России в йеменский конфликт (если, конечно, не порвутся короткие штаны. Четвертая война для современной России может стать заключительной, слишком вырастают риски не вытянуть такое их количество).
Угроза серьезная. Советский Союз, кстати, по этому поводу тоже задумывался, и Южный Йемен плюс Сомали, входившие в зону советского влияния, отрабатывали ровно ту же задачу. Другой вопрос, что СССР все-таки был посерьезнее игроком, чем путинская Россия, но в который раз обращаю внимание на то, что критичность обстановки для Кремля сегодня запредельна. Поэтому авантюризм — последнее прибежище текущей стратегии Путина, ему деваться некуда. Времени потеряно бездна, состояние российской экономики катастрофическое, тут не до сложных комбинаций и продуманных решений.
Если оценивать две возможные непрямые войны, которые вполне могут быть запущены Кремлем в ближайшее время, то они выглядят вполне перспективными с точки зрения создания угроз для Европы, причем парировать эти угрозы симметрично европейцы практически не в состоянии. Однако будет ли это означать, что Кремль сумеет продавить необходимые себе решения через такой грубый, но вполне действенный шантаж?
(продолжение следует)