Это, конечно, неправда, хотя бы потому, что буквально в нескольких километрах находится анклав ИГ в Тель-Афаре, огромный кусок территории юго-восточнее Мосула, часть провинции Анбар и Найнава - под контролем Мсламского государства, эта террритория является базой для оперирующих по пустыне 4-5 тысяч боевиков, как и прежде, нападающих на объекты армии, промышленности, города в глубину на несколько сот километров от нее. Иракское правительство отдает себе отчет в том, что эта фаза войны потребует от него не меньшего напряжения сил, чем штурм городов в 15-16-17 годах. Но как раз сил для этого и нет - только по официальной оценке самого Абади, потери армии и военной полиции в Мосуле составили 20 тысяч убитыми и ранеными (в реальности кратно выше).
Вроде бы немного для столь крупной по всем региональным меркам иракской армии, но нужно понимать, что из 130 тысяч личного состава в 2014 году дезертировало 90 тысяч. В 2015 году армию пришлось комплектовать практически с нуля на призывной основе. Профессионально подготовленных подразделений в иракской армии насчитывалось не более 8-10 тысяч человек, они же и понесли катастрофические потери в ходе строительства армии в 14-15 годах, а также в последующих штурмах Рамади, Фаллуджи, Тикрита и Мосула. Фактически сегодня Ирак обладает просто солдатской массой, офицерский корпус представлен в основном выпускниками краткосрочных курсов или призванными из запаса отставниками.
Единственной силой, способной компенсировать крайнюю слабость военных структур Ирака, является разнообразное радикальное шиитское ополчение, которое ведет свою собственную войну, мало согласуя действия с центральным командованием, а главное - методы радикалов ничем не отличаются от методов ИГИЛ. По сути, Ирак задавил одних террористов более многочисленными другими.
Даже через месяц после "освобождения" Мосула в городе продолжаются расправы с местным населением. Бессудным расстрелам подвергнуты не менее полутора-двух тысяч человек, подсчет жертв казней в старом городе непосредственно после "освобождения" вообще не велся, однако по свидетельству очевидцев (очень редких, кого успевали снять западные репортеры), над старым городом первые две недели стоял беспрерывный треск очередей. Убивали всех, даже уцелевших животных.
Неоднократные предупреждения, что политика геноцида очень скоро приведет к новому суннитскому восстанию, Багдад не побуждают менять линию поведения. Он попросту перестал контролировать радикалов-шиитов, причем часть из них полностью находятся на содержании Ирана, который зачищает огромный коридор от населения вообще. Скорее всего, речь идет как раз о коридоре для иранской трубы. До 50 километров в обе стороны от трассы будущего трубопровода обезлюживается.
Абади фактически устранился от последующей "борьбы" с ИГИЛ, теперь у Багдада новая проблема - курдский референдум о независимости 25 сентября. Проблема в том, что Ирак не располагает армией, которая может угрожать курдам, а значит - поставить ультиматум о недопустимости его проведения. Барзани буквально на днях провел переговоры с руководством США, итоги не разглашаются, что крайне беспокоит и Багдад, и Тегеран. Тегеран не может ввести на территорию Курдистана свои войска, остается единственный инструмент - те же шиитские группировки. Их общая численность может быть доведена до численности пешмерги, особенно если усилить их очередными иранскими добровольцами, но эта война немедленно приобретет характер конфессиональной и практически безнадежной с точки зрения возможности победы в ней. Кроме того, в таком случае ИГИЛ в Ираке окажется "без присмотра", что снова вызовет рост его возможностей и численности.
Это тупик стратегического уровня. Любое решение, разрешая одно противоречие, создает несколько новых, пространство решений сужается, что и является признаком тупика. Победа носит сугубо опереточный характер, но ничего другого иракское правительство предложить в качестве достижений не в состоянии.
Мосул сегодня (репортаж РБК)
